История права — право в сталинском СССР
Задачи, связанные с проведением новой экономической политики, к 1920-м годам были решены. Каким же было право в сталинском СССР? Восстановление экономики, стабилизация общественной жизни, формирование государственных органов стали фактом. Однако к 1928 – 1929 годам начали нарастать противоречия между городом и деревней. Село, в основном, стало самодостаточным, а внутренних стимулов для интенсификации у него не было. При акценте в ходе начавшейся индустриализации на создание отраслей тяжёлой промышленности обеспечить нужными товарами село не представлялось возможным. Нормальный товарообмен стал затруднительным, что усугубило положение города. Руководство страны увидело выход в радикальной модернизации сельского хозяйства, и был взят курс на ликвидацию кулачества как класса, проведение коллективизации. Параллельно взят курс на форсированную индустриализацию.
Нэп практически был свёрнут: при этом усилено централизованное плановое руководство экономикой, ликвидированы элементы хозяйственного расчёта, усилен налоговый прессинг в отношении частного производства, уничтожены практически все концессии.
В период с 1928 по 1941 год построено порядка 9000 крупных промышленных предприятий, что по отраслевой структуре, техническому оснащению и возможностям производства приблизило СССР к уровню развитых стран. Опережающими темпами развивались отрасли военной промышленности.
Модернизация страны включала в себя индустриализацию, коллективизацию и создание новой армии. Её целям служила и проводимая культурная революция. Формирование нового человека предполагало становление такого типа мышления, которое решительно отличало его от человека с крестьянским типом мышления, придавало возможность осваивать сложную и производственную технику, и военную технику.
Некоторая демократизация общественных отношений была обращена в свою пользу укреплявшимся кулачеством, усилившим своё влияние в Советах.
При изменении политической обстановки, усилении социального расслоения на селе постепенно менялось и отношение колхозников к коллективизации. Первоначальный курс на одобрение сменилось разочарованием, поскольку процесс обобществления стал приводить к разрушению традиционной ранее крестьянской общины и крестьянского двора. Недовольство начало порождать применение репрессивных мер.
Раскулачивание возможно рассматривать как крупномасштабную внесудебную репрессию против крупной социальной группы. Зачастую судьба раскулачиваемых решалась «тройками», состоявшими из первых секретарей райкомов ВКП(б), председателей райисполкома, начальников районных управлений ОГПУ.
Во внешнеполитической сфере важно отметить, что с началом второй мировой войны предприняты действия по «возвращению» Западной Украины и Западной Белоруссии. Попыткой советизации Финляндии (хотя и неудачной) некоторые исследователи называют пресловутую «зимнюю» войну. В состав Союза ССР вошли на правах союзных республик бывшие государства Прибалтики, включение территории Молдавии (бывшей частью Румынии) привело к образованию ещё одной союзной республики. Неоднозначные отношения с Германией, где с приходом в 1933 году нацистов к власти начала назревать реальная военная угроза, в конце концов привели к ситуации, «разрешившейся» с началом войны между Советским Союзом и этой страной.
Во внутриполитической сфере важнейшим итогом 1930-х годов следует признать формирование системы государственных органов и иных структур, которая сохранилась на протяжении практически полувека. В 1929 году образован Наркомат земледелия Союза ССР, на него возложены функции по проведению коллективизации, руководству сельским и лесным хозяйством. На базе ВСНХ в течение ряда лет образован ряд наркоматов машиностроительной направленности. В августе 1940 года насчитывалось 25 общесоюзных и 16 союзно-республиканских наркоматов. Несколько ранее сформировано шесть хозяйственных советов, направлявших работу наркоматов. Совет труда и обороны был заменён Экономическим советом. Слияние союзного наркомата труда с ВЦСПС имело далеко идущие последствия, в том числе – и в плане реализации законодательства о труде.
С проведением в 1930 – 1931 годах кредитной реформы повышена роль Госбанка как кредитного, расчётного, кассового и эмиссионного центра страны.
Огосударствление системы контроля позволило отойти от системы привлечения трудящихся к контролю.
Значительные перемены произошли в сфере организации обороны: территориально-милиционная система к 1939 году была заменена кадровыми вооружёнными силами. Техническое перевооружение и повышение уровня образованности военнослужащих позволило провести реорганизацию армии. С упразднением в 1934 году Реввоенсовета введено единоначалие, а вместо штаба РККА создан Генеральный штаб. Принятый в 1939 году закон «О всеобщей воинской обязанности» объявлял защиту СССР с оружием в руках правом и обязанностью, которые распространялись на всех мужчин без различия национальности, вероисповедания, образования, социального происхождения и положения.
Важной вехой в становлении государственности стало создание в 1933 году Прокуратуры СССР, на неё возлагались задачи по укреплению законности и охрана общественной собственности. Возложение на Прокурора СССР обязанности по надзору за законностью и правильностью действий ОГПУ, как показали события, осталось чистой формальностью.
Общесоюзным органом судебного управления с июля 1936 года стал Наркомат юстиции СССР. С принятием в августе 1938 года закона «О судоустройстве СССР» была переустроена судебная система в соответствии с территориально-административным делением страны. Общесоюзную систему судов образовали Верховный Суд СССР и подчинённые ему специальные суды (военные трибуналы, линейные суды на железнодорожном и водном транспорте).
С образованием в 1934 году общесоюзного Наркомата внутренних дел в него включены ОГПУ (впоследствии реорганизованное в Главное управление госбезопасности) и Главное управление милиции. В 1935 году образован новый вид мест заключения – тюрьмы, с 1936 года функционируют органы государственной автоинспекции. Милиция была наделена новыми функциями (осуществление паспортного режима, реализация системы виз и разрешений, профилактики правонарушений несовершеннолетних, борьбы с хищениями социалистической собственности, военного учёта и местной противовоздушной обороны). К ведению НКВД относились обеспечение порядка и госбезопасности, охрана общественной собственности, ведение актов гражданского состояния, пограничная охрана, управление шоссейными и грунтовыми дорогами, картография, управление мер и весов, переселенческое и архивное дело. Отдельного упоминания достойно формирование в системе НКВД ГУЛага, что превратило наркомат в крупнейшее хозяйственно-строительное ведомство. В 1938 году в структуре НКВД созданы закрытые НИИ и КБ.
В первой половине 1930-х годов «тройки» ОГПУ получили запрет на вынесение приговоров к высшей мере, а в 1934 году упразднена Судебная коллегия ОГПУ. Однако созданное при наркоме внутренних дел СССР Особое совещание получило право применения в административном порядке высылки, ссылки, заключения в исправительно-трудовые лагеря (до 5 лет), высылку за пределы СССР. А с 1937 года полномочия ОСО оказались расширенными, и оно могло приговаривать к расстрелу и проводить разбирательство дел списками.
Совершенствованию управления послужило разукрупнение Наркомата внутренних дел: в феврале 1941 года из него выделен самостоятельный Наркомат госбезопасности СССР.
Отдельной темой для рассмотрения вопросов о правоохранительной деятельности и правоприменительной практике в период с конца 1920-х годов и вплоть до начала Великой Отечественной войны (в принципе, и в дальнейшем) может по праву считаться тема политических репрессий. Основная их волна пришлась на 1930-е годы. При изучении этого вопроса (процесс этот далеко не окончен и по настоящий день) важно знать о том, что статистика приговоров считается точной и не вызывающей разночтений. Гораздо сложнее говорить о статистике исполнения приговоров, ибо точных обнародованных данных нет, и надежда на публикацию в обозримом будущем более чем сомнительна (архивы в значительной мере остаются засекреченными). Некоторые исследователи приводят такие данные: за период с 1930 по 1939 год по статье 58 УК РСФСР были осуждены 2,8 млн человек, из которых 1,35 млн – в 1937 – 1938 годах. К высшей мере приговорены, соответственно, 724,4 и 684,2 тысячи человек.
Некоторое снижение темпов репрессивных действий (при сохранении практики репрессий как таковой) отмечается в 1938 году. Под молох репрессий на сей раз попали прежние руководители НКВД во главе с наркомом, работа «троек» на местах была прекращена. По требованию Наркомюста суды должны были возвращать дела на доследование, количество оправдательных приговоров увеличилось. Как бы ни было, вопрос о проблеме репрессий во всех её аспектах ещё требует своего исследования.
Говоря же об истории становления советского права (в том числе и в той его части, которая действовала и применялась на территории РСФСР), возможно определить его как являвшееся в 1930-е годы как инструмент и в той же мере продукт сплочения советского общества в тоталитарное. Это обусловлено протеканием в тот период трёх процессов, определявших образ государства и права, – индустриализации, коллективизации и подготовки к большой войне (о характере такой войны в настоящее время – оборонительной или наступательной – современные нам исследователи имеют различные до диаметральности точки зрения). Нельзя сбрасывать со счетов и урбанизацию, протекавшую в тот период весьма интенсивно.
Выполнение широкомасштабной, даже – беспрецедентной, мобилизационной задачи сопутствовало превращению СССР в «страну окопного быта» (или, если угодно, «казарменного социализма») со всеми вытекающими отсюда последствиями. И подавляющее число граждан страны приняли эту программу как руководство к действию. Этот фактор, очевидно, следует признать ключевым при понимании правовых норм того периода. Конечно, если рассматривать подобную практику с позиций «классического» марксизма, положение об отмирании права было «с лёгкостью» заменено восприятием советского права как особого исторического типа права, который должен был укрепляться (идеологическим обоснованием такого теоретизирования служил сталинский тезис об усилении классовой борьбы по мере продвижения по пути к социализму и коммунизму). Закон, представленный в качестве орудия государства (последнее не считалось связанным правом и являлось, по сути, самодержавным), позволял оправдать практически любую жестокость и произвол государства.
Как близкие к чрезвычайным могут быть оценены такие меры, как введение паспортов с пропиской и трудовых книжек (сопоставимо с нормами крепостничества), запрет на перемену места работы, обязательные нормы труда в колхозах, создание системы трудовых резервов. Ужесточение уголовного права позволяло формировать большие контингенты работников, которых направляли на самые трудные и опасные участки.
В области гражданского права во главу угла ставилась задача укрепления и защиты социалистической собственности, оптимизации работы экономики. Новизну придавал акцент на договорных отношениях (в частности – введение письменных договорах поставки товаров и услуг). Усилена ответственность за неисполнение договоров. Постепенно осуществлён переход к системе прямых договоров, внедрённая ранее практика протокольных соглашений ведомств в 1937 году заменена основными условиями поставки. Практиковалась также поставка без договоров – по нарядам, выдаваемым на основании плана. Обострение проблемы качества продукции побудило к установлению строгих штрафных санкций. В строительстве большой размах приобрели договоры подряда.
В области семейного права было установлено равноправие женщины и мужчины, а юридические нормы способствовали укреплению семьи, защите интересов детей и здоровья матери. Развивался институт патроната, в рамках которого дети-сироты и дети, изъятые по решению суда у родителей, могли быть переданы на воспитание в семьи трудящихся.
Важным нормативным актом того времени стало принятие 27 июня 1936 года постановления ЦИК и СНК СССР «О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении государственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских яслей и детских садов, усилении уголовного наказания за неплатёж алиментов и о некоторых изменениях в законодательстве о разводах».
Определённые перемены осуществлены и в области трудового законодательства. В связи с ликвидацией безработицы с октября 1930 года была прекращена выплата пособий по безработице. С 23 июня 1931 года вступил в силу закон, стимулирующий работников – членов профсоюза. Одновременно была усилена борьба с тунеядством. Более строгие нормы закреплены в новых уставах железнодорожного и водного транспорта, связи, гражданского воздушного флота и др. В соответствии с постановлением СНК СССР от 20 декабря 1938 года были введены единые трудовые книжки.
В 1940 году установлена повышенная обязательная мера труда (кроме вредных производств), запрещено самовольное увольнение рабочих и служащих. Дела о прогулах и самовольном уходе с работы стали рассматриваться в судебном порядке. В октябре 1940 года наркоматы получили право перевода инженерно-технических работников и квалифицированных рабочих с одних предприятий на другие, вне зависимости от их расположения по территориям страны.
Колхозное и земельное право тоже не осталось без перемен. Практика побудила к серьёзной корректировке «Примерного устава сельскохозяйственной артели» (разработан в 1930 году), которая была осуществлена в 1935 году. В соответствии с ним приводились уставы колхозов. Так, в примерном уставе образца 1935 года говорилось о том, что земля объявлялась общенародной государственной собственностью, закреплённой за артелью в бессрочное пользование и не подлежавшей ни купле-продаже, ни сдаче в аренду. В развитие положений Конституции СССР 1936 года было принято (28 мая 1939 года опубликовано) совместное постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О мерах охраны общественных земель колхозов от разбазаривания». Этим же документом увеличен увеличенный обязательный минимум трудодней для колхозников. Изменены критерии оценки обязательных поставок зерна и молока.
Перемены в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве нельзя назвать однозначными. При введённом в действие закона о трудоустройстве (1938) утверждалась гласность судопроизводства, независимость судей, подчинении их только закону, обеспечении обвиняемому права на защиту, участие в составе суда народных заседателей, ведение судопроизводства на родном языке и др. При этом проведено ужесточение мер наказания: суровость предусмотренного наказания, говоря сегодняшним языком, зачастую не соответствовала опасности содеянного. Так, в 1931 году установлена уголовная ответственность за порчу (поломку) сельскохозяйственной техники. В 1932 году ЦИК и СНК СССР приняли постановление «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности»: расхитители приравнивались к «врагам народа» – со всеми вытекающими суровыми последствиями, а судебная практика изобиловала случаями произвола.
В 1934 году в уголовное право внесли статью, предусматривающую ответственность за измену Родине (так квалифицировались действия, совершённые гражданами СССР в ущерб военной мощи страны, государственной независимости или неприкосновенности её территории). Для военнослужащих, признанных виновными, устанавливалась высшая мера наказания с конфискацией имущества.
Шпионаж, вредительство, диверсия, в соответствии с постановлением ЦИК СССР от 2 октября 1937 года, по-прежнему относились к государственным преступлениям, но срок наказания за них был увеличен до 25 лет лишения свободы.
Принятый 10 августа 1940 года Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об уголовной ответственности за мелкие кражи на производстве и за хулиганство» предполагал наказание виновных лишением свободы на годичный срок за мелкие кражи. Установлена также уголовная ответственность несовершеннолетних, начиная с 12-летнего возраста, за убийства, насилие, причинение увечий, действий, могущих вызвать крушение поездов. При совершении несовершеннолетними иных преступлений уголовная ответственность наступала с 14 лет.
На уровне областей и аналогичном при управлениях милиции создавались милицейские «тройки», которым было поручено рассмотрение дел рецидивистов и неработающих лиц, которые были связаны с преступной средой. Репрессии, применяемые такими «тройками», служили не столько наказанию индивидуальных преступников, сколько разрушению преступной среды как таковой. Хотя такая практика считается не совместимой с нормами правового государства, но она позволила нанести серьёзный удар по организованной преступности.
Импульс в ужесточении норм в отношении «государственных» преступлений придало убийство видного партийного и государственного деятеля – Сергея Кирова. По делам о «террористических организациях» был установлен особый порядок производства: срок производства по ним сокращался до 10 суток. За сутки до слушания дела (по остальным делам срок составлял трое суток) обвиняемому вручалась копия обвинительного заключения. Прокурор в таких процессах не участвовал, защитнику была предоставлена возможность участвовать исключительно на стадии судебного разбирательства, а возможность обжалования приговора в кассационном порядке и возможность ходатайства о помиловании отменялась вовсе. Несколько позднее такого рода практика была распространена на уголовные дела по обвинению во вредительстве и диверсиях. Особое совещание при НКВД действовало вне процессуальных норм, оно не было строго связано нормами законодательства.
Стоит отметить тот факт, что ряд секретных и не подлежавших опубликованию норм вступали в противоречие с нормами Конституций СССР и РСФСР. К таким, утаиваемым от общественности, документам относилось, в частности, совместное постановление СНК и ЦК ВКП(б) постановление «О порядке согласования арестов» (принято в 1935 году). Этим документом предписывалось, что аресты руководителей предприятий и специалистов обязательно санкционировались «профильным» наркомом. А аресты членов ВКП(б) надлежало производить исключительно с санкции секретаря райкома партии. При таком подходе говорить о равенстве граждан перед законом, предусмотренном в конституционном порядке, было невозможно.
Ряд исследователей истории советского государства и права отмечает показательное обстоятельство. Государство не стало перекладывать функции по проведению репрессий на какие-либо неформальные организации, а «заботилось» о создании правового обеспечения для них.
Георгий Кулаков
