Война стала непременным атрибутом человеческого существования (а теперь и гибридная война). За пять тысячелетий истории цивилизаций мирными были только 300 лет; в войнах и военных конфликтах погибло более 3,5 млрд. человек. XX век с двумя мировыми войнами стал самым кровавым за всю историю: по разным оценкам в войнах XX столетия погибло от 126 млн. до 150 млн. человек. XXI век изобретает новые способы ведения войны; к огромному списку видов войн добавлены гибридные войны. Что такое «гибридная война» и в чем ее опасность? Что или кто является целью в гибридной войне?
Что такое война?
Почти два века классическим определением войны считается высказывание военного теоретика и философа Карла фон Клаузевица: «Война – это насильственное действие, которое направлено на подчинение противника своей воле». Войну Клаузевиц понимал как продолжение политики с помощью организованного государством насилия. Насколько насильственные действия во время войны совместимы с моралью – об этом Клаузевиц упоминает лишь в связи с переменчивым моральным состоянием армии. Между тем, еще Цицерон утверждал, что насилие недопустимо при состоянии мира, а при состоянии войны насилие является легитимным. Но до сих пор, судя по справочной литературе, в научное определение войны не включены моральные и этические аспекты, неизбежно сопровождающие военные действия. Вероятно, в будущем появится расширенное толкование войны.
Классификация поколений войн
За тысячи лет совершенствование воинского мастерства превратило войну в искусство, которое имеет свою историю и свои особенности. По мере развития человечества появлялись новые виды вооружения, менялась тактика ведения боевых действий – на этом основании военная наука выделяет этапы или поколения войн.
В военной теории существует несколько подходов к классификации поколений войн: в России разработана классификация В.И.Слипченко, в США – У. Линдта. Не вдаваясь в подробности описания предшествующих поколений войн, перейдем к сегодняшним дням. Нынешний этап относится к 6-му поколению войн (по Слипченко) или к 5-му поколению (5GW — Fifth Generation Warfare) в соответствии с классификацией Линдта.
В понимании невоенного человека любая война, включая современную, имеет начало и конец, на войне происходят сражения, на карте военных действий можно обозначить линии фронтов с расположением войск, их наступлением или отступлением. Но военные стратеги знают: в войнах нового поколения вооруженная борьба не является единственным и основным средством. В эпоху ракетного оружия и электронных систем управления стираются границы между фронтом и тылом, зачастую отсутствует непосредственный контакт с противником, используются все возможные средства поражения противника, включая психологические и информационные. Войны нового поколения получили название «гибридных».
Гибридная война — определение
Автором термина «гибридная война» считают представителя военных кругов США Фрэнка Хоффмана. Его статья, написанная в соавторстве с Дж. Мэтиссом, называлась «Future Warfare: The Rise of Hybrid Wars» (Будущая война: восхождение гибридных войн). Статья вышла в 2005 году. В 2007 году Хоффман написал самостоятельную статью на эту же тему. Дата важны, так как часто можно встретить высказывание, что о гибридной войне мир узнал после появления статьи начальника Генерального Штаба Вооруженных Сил России В. Герасимова «Ценность науки в предвидении». Статья В. Герасимова вышла в 2013 году, то есть позже, чем работы Хоффмана. Тем не менее, на Западе, говоря о первоисточнике термина «гибридная война» называют «доктрину Герасимова».
Термин «гибридная война» прижился, получил широкое распространение, но мнения о его толковании расходятся. Противоречия основаны на переводе английского термина «warfare», который содержится в названии статьи Хоффмана – имеется в виду именно война или правильнее будет перевести «противоборство»? От перевода зависит и смысл: война подразумевает применение военных сил, противоборство может обойтись без использования армий. Споры идут и сегодня. Будем пользоваться термином, принятым в российских военных материалах: «гибридная война».
По мнению военных теоретиков в РФ, США были первой страной, которые в современных условиях использовали набор военных и невоенных средств при подготовке «цветных революций» в 2011 году. Именно о подталкивании США арабских стран к «арабской весне» писал В.Герасимов в своей статье, после которой заговорили о «доктрине Герасимова». Американская сторона началом эры гибридных войн считает действия России в Крыму в 2014 году и операции на востоке Украины, где неявные военные акции РФ сопровождались еще более неявными операциями «зеленых человечков» и «вежливых людей».
Гибридная война — концепции
В каждой войне есть цели, участники и средства. Цель гибридной войны – подорвать экономику, нарушить политическую стабильность, ослабить моральный дух населения стороны противника, достичь моральной победы при минимальном вооруженном воздействии и вынудить противника капитулировать.
Участниками гибридных войн могут являться как регулярные воинские силы государств, так и нерегулярные воинские формирования негосударственных организаций и объединений. Примерами войны с негосударственными участниками являются столкновения между Израилем и «Хезболлой» в 2006 году, борьба с талибами в Афганистане, войны в Ливане и Ираке.
Большое внимание в новом типе войн уделяется партизанским формированиям, которым придается новый смысл: это не привычные для нас по книгам и фильмам о войне стихийно образованные отряды из местных жителей, которые совершают акты возмездия захватчикам; сейчас это хорошо подготовленные, мобильные, политически ориентированные вооруженные группы, возглавляемые образованными по военной части лидерами.
Что входит в арсенал средств «гибридной войны»? К военным средствам добавляются психологические, информационные, пропагандистские операции и работа с населением, а также кибер-операции, финансовая и идеологическая поддержка оппозиционных движений и повстанцев в странах противника. Соотношение военных и невоенных мер составляет примерно 1:4.
Гибридные войны имеют свои особенности: при их ведении исчезает различие между войсками и гражданским населением, между понятиями «линия фронта», «тыл», «резерв». Война может начинаться без объявления путем введения военных сил на территорию другой страны (Никарагуа, Афганистан, Ирак); она может осуществляться не армейскими подразделениями, а силами правопорядка (борьба с международным терроризмом). Убийство, организованное ВВС США, генерал-майора Ирана Сулеймани в январе 2020 года было совершено на территории Ирака, при этом США не находились в состоянии войны ни с Ираном, ни с Ираком.
Возрастает роль высокоточного оружия. Удары высокоточным оружием наносились авиацией США и их союзников по Ираку в 1991 году, по Югославии в 1999 году
Для атак в гибридной войне используются уязвимости противника. Например, ИГИЛ в 2012-2014 гг. использовал нестабильность в Ираке и Сирии; Иран в Сирии сделал ставку на этническое и религиозное разделение страны и военную слабость сирийской оппозиции; Россия на первом этапе противостояния с Украиной использовала зависимость страны от российского газа и украинский долг России.
Растет число стран, способных вести гибридные войны. К войнам нового поколения готовятся страны НАТО, Китай, Япония, Тайвань, Израиль.
Гибридная война и ее часть — информационная война
Многие аспекты гибридной войны касаются только военных и специалистов по безопасности, но информационная составляющая касается каждого. Театром активных действий в информационных войнах является информационное пространство, мишенью – сознание человека, его внутренний мир. Цель данного типа войн – формирование такого сознания и поведения человека, которые станут выгодными для тех, кто их внедряет.
Объекты атак делятся на информационно-технологические системы (средства коммуникации, системы передачи данных, радиоэлектронные системы и т.д), и информационно-психологические (формирование нужного общественного сознания, общественного мнения и т.д).
Информационным атакам может подвергаться и армия противника. Например, в начале вооруженного конфликта в Сирии в 2011 году боевики сумели поколебать моральное состояние правительственных сирийских войск с помощью профессионально подготовленных пропагандистских публикаций в Интернете, убеждающих в скором падении режима Асада и показывающих непрерывный приток новых сторонников боевиков. Дезорганизации правительственной армии способствовали и действия террористов-смертников. Ликвидировать отрицательные последствия психологического воздействия на сирийскую армию удалось с помощью военной поддержки Воздушнокосмических сил России: морально-психологическое состояние военнослужащих сирийской правительственной армии было восстановлено.
Со средствами воздействия «информационных бомб» мы встречаемся постоянно в виде пропагандистских вбросов из разных источников, недостоверных новостей (fake-news), агрессивной дезинформации, кибервойн. Как можно изменить общественное мнение в свою пользу показывает пример Китая. После жестокого подавления властями демонстрации студентов на площади Тяньаньмэнь в 1989 году в Китае, страна подверглась мировому осуждению. Через СМИ в Китае, китайскую диаспору в США и Западной Европе власти КНР распространили информацию, что в волнениях принимали участие группы экстремистов и уголовных элементов, а инспирировали беспорядки США. Общественное мнение во многих странах, особенно в азиатских, повернулось в благоприятную для Китая сторону.
Одним из инструментов информационной войны является непрерывная атака населения новостями негативного характера, вызывающими тревогу, страх, пессимизм: растерянные люди легче поддаются психологической обработке. В качестве примеров можно перечислить новости последних дней: столкновения на демонстрациях, новые штаммы коронавируса, смертность при пандемии, подтасовки на выборах, дела об отравлениях, сообщения о крушениях самолетов, о военных конфликтах, о террористических актах в разных частях света. Подача новостей сопровождается противоречивыми оценками и комментариями, профессиональными или любительскими. Человеку трудно разобраться, где достоверные факты, а где намеренные «вбросы», где правда, а где ложь, и он перестает доверять информации. По сообщению американской исследовательской организации RAND, 41% американцев считает, что новости стали менее надежными, чем раньше. Недоверие и неверие приводят к разрушению сплоченности общества, чего и добивается противник в гибридной войне. Как известно из притчи, отдельную веточку легче поломать, чем пучок веточек. «Сломали» Югославию, «ломают» Гонконг и Тибет.
Полагают, что рассуждения и дискуссии о различных типах войн современности тоже входят в арсенал психологического оружия: люди привыкают к мысли о войне и сопутствующей ей насилию, перестают различать грань между войной и миром. Уровень сострадания при восприятии сообщений о войне и ее жертвах снижается: мы стали без особых эмоций реагировать на информацию о погибших при военных столкновениях. Если во время войны во Вьетнаме антивоенные демонстрации, где в первых рядах была молодежь, проходили почти по всех странах мира, то сейчас массовых выступлений против войн не наблюдается.
Насилие вошло в обыденную жизнь. Дети с азартом обсуждают реальные сцены насилия, выставленных напоказ в социальных сетях. Очевидцы несчастных случаев сейчас не бросаются оказывать помощь пострадавшим и испытывающим страдания людям, а снимают их на телефоны. Болевой порог по отношению к насилию, страданиям и войне снизился. Нас изучили и использовали: мы не воспринимаем войну и насилие как трагедию.
Сообщения из мировой прессы подтверждают, что информационная война ведется повсеместно.
Пакистанская газета The News International отмечает, что полем битвы сейчас является человеческий разум и война идет беспрерывно – 24 часа в сутки, 7 дней в неделю. Война теперь превратилась из «оружия массового уничтожения» в «оружие массового разрушения». Газета приводит слова американского генерала Маккристала, заявившего, что в ближайшем будущем идеи и мысли, распространяемые в социальных сетях, будут иметь значение для исхода противоборства или войн. В частности, он сказал: «Отделить факты от вымысла будет сложно для правительств, и почти невозможно для населения».
Правительство Тайваня опасается, что подрывные сила Китая, действуя через СМИ, могут подорвать доверие населения к тайваньскому правительству. The Diplomat, международный журнал о текущих событиях в Азиатско-Тихоокеанском регионе, сообщает, что Китай ведет цифровую войну путем внедрения вредоносных программ в телефоны и компьютеры, получая таким образом сведения об их владельцах. Дезинформация внедряется Китаем с помощью сопутствующих рекламных картинок, лайфхаков, советов по здоровью или новостей из области шоу-бизнеса, которые уводят пользователя на нужную для Китая страницу и способствуют распространению нужных Китаю статей, считает The Diplomat.
Когнитивная война
В одном ряду с информационной войной находится когнитивная война, то есть война знаний и смыслов. В военный лексикон термин «когнитивная война» вошел недавно, но как средство противоборства используется давно. На поле противника со сниженным запасом знаний можно насаждать «свои» знания, вводить «свои» символы, рекомендовать введение «своих» стандартов образования, внедрять новые программы обучения. Например, в бывших советских республиках Центральной Азии в первые годы независимого существования в условиях кризиса систем образования под предлогом обучения арабскому языку представители радикального ислама проповедовали свои взгляды. В результате этот регион столкнулся с распространением религиозного экстремизма. В этот же период Турция открыла там свои школы, лицеи и университеты, где пропагандируются идеи пантюркизма.
Одним из средств когнитивной войны является подмена и искажение понятий и связанных с ними чувств: вместо «освободитель» – «агрессор» и наоборот, вместо «коммунизм» – «фашизм». Гуманитарную помощь, которую оказывает Россия, называют гуманитарной интервенцией или когнитивной войной. Распространенная кампания по сносу памятников или война символов – это тоже когнитивная война.
Что дальше?
Успокоится ли изобретательный по части истребления или подчинения своей воле человеческий ум на гибридных войнах? Скорее всего, нет. Следующее, седьмое поколение войн, может приобрести новые формы: оружие может стать климатическим, сейсмическим, генетическим, управляемым искусственным интеллектом; в будущем можем даже увидеть войну роботов против роботов, а затем и роботов против людей. Если будет, кому увидеть.
Можно ли противостоять гибридной войне? Противостоять в военной сфере – это дело государства. Судя по всему, Россия здесь не расслабляется. К противостоянию в информационно-технической сфере тоже можно подготовиться. Радикально к этому вопросу подошел Китай, ограничив основной канал поступления недостоверной информации – интернет. С 1998 года в Китае действует система «Золотой щит» или «Великий китайский файрвол» (Great Firewall of China), анализирующая весь трафик и блокируя то, что с точки зрения китайских властей является крамолой. Недемократично, но Китай к критике относится спокойно.
Противостоять в информационно-психологической войне, направленной на население, каждому человеку можно только путем собственных размышлений и повышения собственной политической грамотности, чтобы не быть пешкой в чужой шахматной игре.
Что дает нам информация о гибридной войне? Она позволяет осознать реальность и понять, что под прицелом находятся сознание и разум каждого из нас. Нам остается анализировать, сопоставлять, думать – Cui prodest? (Кому выгодно?).
