Вопрос о будущем народов России, населения, да и самой страны сегодня не менее злободневен, чем век назад. Как и тогда, а может, даже более, чем тогда, являются актуальными проблемы переустройства общественно-экономических, да и политических порядков, роли народных масс и личности в истории. Понимание того, что не только отдельные, пусть даже яркие и неповторимые, отдельные действующие лица исторического процесса, но и народы вершат исторический процесс, помогает выстроить предположения по поводу пути в грядущее.
Нормы и «дыры» Конституции
Формально не являющийся основным закон (в названии Конституции РФ на это обстоятельство указания нет) содержит ряд основополагающих положений. В частности, в части 1 статьи 3 говорится о том, что многонациональный народ Российской Федерации является «носителем суверенитета и единственным источником власти». Т.е. никакие иные силы, как-то: правитель (самодержавный монарх, глава государства или правительства), какая-то отдельная группа людей – не могут определять, какой быть России, как себя вести – в пределах страны и на международной арене, не имеют права диктовать свою волю. Понятие «многонациональный народ» по Конституции РФ неразделимо.
Очень показательно указание, содержащееся в части 2 той же статьи 3: «Народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления». При этом, как возможно допустить, логическим дополнением должна восприниматься мысль, сформулированная в виде части 3: «Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы». Однако нужно заметить, что, кроме «высшего выражения», Конституция РФ не содержит даже намёка на то, что могут быть и иные «выражения». По крайней мере, отсутствие развития данной нормы в действующем законодательстве видится достаточно показательным и играющим определённую (достаточно негативную, на наш взгляд) роль в правовом механизме современной России. При том, что обросшее различными нормативными актами положение о референдуме сделало его на современном этапе фактически неприменимым (а не только не применяемом), что «свободный» характер выборов всё менее является таковым фактически, вопрос о способах, какими народ может выразить свою власть, уже давно стучится в двери.
Очень большого внимания (и не только с точки зрения теории!) заслуживает конституционная норма (часть 4 статьи 3) о том, что «никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий преследуется по федеральному закону». Применительно к политической (пока что даже не юридической) практике не вполне понятно, что именно подразумевается под «захватом власти» и под «присвоением властных полномочий». В частности, может ли быть соотнесена с какой-либо из этих категорий деятельность политических партий (особенно – партии «Единая Россия», и особенно – на современном этапе истории страны), деятельность олигархии, чиновничества и т.п.
Очень много вопросов вызывают положения, изложенные в статье 7 Конституции РФ. В частности – оценка Российской Федерации в части 1 этой статьи как «социального государства, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека». Если даже не касаться других аспектов, то можно заметить: одна только пресловутая «пенсионная реформа» поставила большой, жирный крест на этой норме конституционного права.
Насколько соблюдаются (да и соблюдаются ли) требования части 2 статьи 7 – о том, что в РФ «охраняются труд и здоровье людей, устанавливается гарантированный минимальный размер оплаты труда, обеспечивается государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства, инвалидов и пожилых граждан, развивается система социальных служб, устанавливаются государственные пенсии, пособия и иные гарантии социальной защиты», – это каждый видит воочию. И сопоставляет с практикой, при которой фактически урезаются возможности граждан, чьи возможности ограничены в силу заболеваний, травм и увечий, создаются трудности в лекарственном обеспечении и т.п. А уж об отсутствии индексации пенсий для работающих пенсионеров и других вопросах пенсионного обеспечения можно, наверное, и не говорить: получение заработанного многолетним трудом для многих граждан всё больше и всё чаще оказывается недосягаемым.
По-своему достойна анализа и статья 10 Конституции РФ, в которой закреплено такое положение: «Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны». При том, что формально ветви власти разделены, самостоятельность их (в том числе – законодательной, а особенно – судебной) вызывает очень и очень большие сомнения. Зачастую депутаты законодательных органов власти (не только на самом верхнем, общегосударственном, но и на региональном уровне государственной власти, а более всего – на уровне представительных органов местного самоуправления) идут на поводу у исполнительной власти, по сути, узаконивая решения, не столько восходящие к воле избирателей, сколько воплощающие волю тех или иных администраций. Что же касается судебной власти, то её «независимость» вызывает лишь горькую усмешку: при том, что судей в РФ назначает (впрочем, как и отрешает от должности) высшее лицо исполнительной власти государства – Президент РФ, впору говорить о том, что судебная власть фактически является «дочерней структурой» по отношению к власти исполнительной, превращая независимость (о последней говорится в отдельно выделенной статье 120) в фикцию. А несменяемость судов и их неприкосновенность (они утверждены статьями 121 и 122) фактически лишает возможности «поправить» действия тех судей, которые допускают нарушения законодательства в своей деятельности.
Очень важным, даже – принципиально важным, представляется то обстоятельство, что в Конституции РФ (в статье 11) говорится об осуществлении государственной власти в стране президентом, Федеральным Собранием (состоящим из Совета Федерации и Государственной Думы), правительством и судами, а в субъектах РФ – образуемыми в регионах органами государственной власти, о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти и органами государственной власти субъектов РФ.
При том, что вопрос о судебной власти достаточно обстоятельно отражён в главе 7 Конституции РФ, отдельной статьёй этой же главы (а точнее – 129-й) определяется общий статус прокуратуры Российской Федерации, хотя этот орган, насколько возможно понять, не относится ни к одной из трёх ветвей власти – ни к законодательной, ни к исполнительной, ни к судебной. И почему регулирующие его положение нормы «затесались» среди норм, относимых к одной из ветвей власти (именно – судебной), – остаётся только гадать. Или угадать.
Не менее существенно и то, что статьёй 12 Конституции РФ утверждается признание и гарантирование местного самоуправления, а также его самостоятельность в пределах своих полномочий и то, что «органы местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти». На практике же получается, что пределы самостоятельности местного самоуправления устанавливаются не только юридическими нормами, но и теми финансовыми ресурсами, которыми это самоуправление располагает. В силу последнего из названных обстоятельств органы местного самоуправления нередко вынуждены искать источники софинансирования решения тех задач, которые самоуправление перед собой ставит.
Можем мы и сами?
Если обратиться к Конституции РФ и по другому поводу, то в её тексте возможно найти более-менее чёткую регламентацию порядка образования и деятельности органов законодательной и исполнительной власти федерального уровня – Президента России, Федерального Собрания РФ, судов и прокуратуры. Однако нет детализации в том, что именно входит в компетенцию органов государственной власти субъектов федерации (оговорены лишь те аспекты, которые отнесены к совместному ведению федеральных и региональных структур), нет и обязательных требований к наименованию органов исполнительной власти в регионах (поэтому и существует известный разнобой: где-то эти органы сохраняют статус администраций, а где-то имеют статус правительств). Ещё большая «вольница» существует в наименовании представительных органов местного самоуправления, хотя органы исполнительной власти – уже в силу федерального законодательства (более низкого, по сравнению с Конституцией РФ, нормативного уровня) – именуются «администрациями».
При таком положении дел и правовой неурегулированности «выражения власти народа» получается, что всякая иная общественно-властная «самодеятельность» народа или его конкретных представителей может получить юридическую оценку как находящаяся вне правового поля. Если не мудрствовать лукаво, можно сказать и проще: как незаконная.
Государственная законность и законы истории
Ни для кого не является секретом, что новое вызревает в «недрах» старого. И что порождается тем передовым, которое зарождается в «лоне» прежнего и отживающего свой век. Так оно было в периоды истории накануне всех революционных изменений. Не составила исключение и Россия, где зарождение власти Советов как органов рабочей власти пришлось на период первой русской революции 1905 – 1907 годов, а возрождение состоялось после февральских событий 1917 года. Впрочем, и «рождение» сегодняшних органов власти пришлось на время слома советской системы – время по-своему революционных (или, если угодно приверженцам иной точки зрения, контрреволюционных) преобразований. При поступательном и эволюционном развитии подобная ломка и созидание не нужны.
Важно отметить и другое. Для любой «старой» системы всё «новое» является не только враждебным, но и противозаконным. Однако определяющим направление развития является, всё же, не государственное и даже не международное законодательство, а законы исторического развития. И возможно в силу этого предположить, что в какой-то момент (он не обязательно будет кратким по времени и ограниченным по месту действия) и сегодняшние Конституция РФ, и система законов и подзаконных актов, равно как и существующая ныне органов власти и управления окажутся теми «короткими штанишками», из которых общество вырастет. Потребуются и новая система права и правоотношений, и новые, отвечающие требованиям другого исторического времени, органы. Вероятно, и новый механизм их образования и функционирования.
«…ни Бог, ни царь и ни герой»
Всякому здравомыслящему человеку понятно (по крайней мере, сейчас должно быть ясно), что все сколько-нибудь значимые и долговременные по значению преобразования не под силу свершить ни какому-то сверхъестественному существу, ни отдельному, хотя и выдающемуся деятелю. Все эти преобразования должны иметь под собой какую-никакую социальную базу. Её могут – при одних условиях – образовать сознательные, достаточно образованные и достаточно организованные члены общества. При других условиях социальной базой являются тёмные, забитые, люмпенизированные и разрозненные представители того же общества (может быть, тут уместнее употребить термин «народонаселение»), и осуществляемые перемены становятся возможными «благодаря» их аполитичности, апатии, безразличию к будущему – своему собственному и грядущих поколений.
Думается, что автор русскоязычного текста песни «Интернационал» Аркадий Коц был, всё-таки, прав, что никто не мог дать избавления от тех миропорядков, которые существовали в России начала XX века, – ни некий Бог какой-либо из существовавших тогда конфессий, ни царь (в том числе и правивший тогда император Николай II) и ни герой (о судьбах героев революции, гражданской войны и последующих лет известно теперь немало). Но вот вопрос о том, удалось ли в те годы и в течение семи десятилетий Советской власти добиться «освобожденья», тем более – «своею собственной рукой», до сего дня остаётся дискуссионным.
Не претендуя на пророчество…
Сегодня можно найти немало информации о разного рода предсказателях (не только «гадателей», но и вполне научных аналитиках), которые предвидят более или менее быстрый крах сегодняшнего российского режима. И, в некоторых случаях, даже моделируют ситуацию, прописывают возможные сценарии этих событий.
Обозначим, без посягательства на славу Дельфийского оракула, своё видение перспектив. Практически не возникает сомнений в том, что напряжённость в отношениях «центра» и «периферии» будет возрастать. Если этот «федеральный центр» не сменит решительно тактику, то на осенних выборах вполне прогнозируемым видится всплеск не просто протестного голосования (т.е. против выдвиженцев «Единой России» и близких к ней кандидатов), а рост даже сепаратистских настроений. Причём – не только в среде региональных «элит».
Возможно предположить объединение разных оппозиционных сил (голос разума, всё-таки, должен восторжествовать, а с ним – и понимание необходимости сплочения). Причём не только «против» кого-то и чего-то, ныне существующего, но и «за» что-то новое, воспринимаемое как прогрессивное.
Объединённые силы могут прийти к пониманию необходимости смены тактики, а затем и переходу к более радикальным (не факт, что «вписывающимся» в пределы правового поля) действиям, к более резкому противостоянию с силами правопорядка. Причём жёсткие действия последних (а может, и судов), не скрываемое беззаконие в отношении тех или иных знаковых фигур рискуют стать если не капсюлями-воспламенителями, то катализаторами протестной активности.
Вероятным видится и проявление организованности, перерастающей в создание каких-то общественных структур, пытающихся противостоять действующим органам власти и самоуправления, даже – примерить на себя роль альтернативных управленческих органов.
Со стороны власти разного рода «финты», конечно, не исключены. Но политика, общественная практика – это не футбол. И тех, кто может оказаться обманутым, с каждым разом становится всё меньше. А попытки решить тот или иной вопрос силой чреваты противодействием, последствия которого сегодня с трудом и предсказать возможно. Как говорится, это вам не гусей дразнить.
Георгий Кулаков
