Полицейское государство может быть «правовым»?
Преобразование органов внутренних дел из «милиции» в «полицию», произошедшее уже более восьми лет назад, не ограничилось переименованием и переодеванием правоохранителей. В числе элементов этих перемен оказалось и изменение текста присяги, которую при поступлении на службу приносят сотрудники. Если до той поры они завершали свою клятву верности словами: «Служа закону – служу народу», – то теперь финальной фразой является иное выражение: «Служа закону – служу России». Вроде, торжественности и весомости прибавилось, хотя за видоизменением формулировки многое (да и неоднозначное) возможно увидеть. Так рассмотрим же — может ли полицейское государство быть правовым?
Провозглашение Российской Федерации в Конституции правовым государством ко многому обязывает. И «простых» граждан, и «облечённых властью». Хотя эта мысль, скорее всего, служит для обозначения некой цели, к которой Россия стремится, нежели констатирует некий юридический факт. То и дело происходящие с участием сотрудников правоохранительной и судебной (да и не только этих) систем инциденты показывают, что между желаемым и действительным, говоря словами классика литературы, – «дистанция огромного размера».
Если мы ведём речь о демократичности общества, то при оценке такой характеристики уместно учитывать соблюдение и защиту прав и свобод человека – вообще – и взаимоотношения, складывающиеся между правоохранительными органами и гражданами, – в частности.
Конституция РФ, а именно – статья 2, зафиксировала: высшей ценностью в государстве, нуждающаяся в оберегании и защите, является человек. Что, применительно к такому государственному органу исполнительной власти, как полиция, означает (и отражено в статье 1 Федерального закона от 7 февраля 2011 года №3-ФЗ «О полиции»): данный орган осуществляет свою деятельность на основе соблюдения и уважения прав и свобод человека и гражданина.
Попробуем смоделировать ситуации, в которых может случиться «соприкосновение» рядовых граждан с полицейскими, когда могут сложиться поводы для него? Из статьи 13 закона «О полиции» вытекает, что всё многообразие ситуаций может более-менее охватываться несколькими типовыми, коих менее десятка.
Первую группу случаев возможно увязать с совершением гражданами некоего противоправного поступка. При этом сотрудник полиции обязан, прежде всего, оценить, является ли поступок противоправным, а если является – потребовать от гражданина прекращения противоправных действий.
Вторую группу случаев «соприкосновения» образуют те, когда полицейские используют предоставленное им законом право проверять удостоверяющие личность гражданина документы. Не абы у кого и не абы по каким-то надуманным поводам, а строго на основании всё того же закона. В качестве условия проверки в этом правовом акте называется следующее: если имеются данные, дающие основания подозревать граждан (тех, у кого проверяют документы) в совершении преступления или полагать, что эти самые граждане находятся в розыске; возможен вариант, что имеется повод к возбуждению данных граждан дела об административном правонарушении, а также имеются основания для задержания этих самых граждан.
Конечно, если гражданин натворил что-то, запрещённое Кодексом РФ об административных правонарушениях, то повод к возбуждению административного производства очевиден. Что касается прочих «данных», про которые говорится в законе «О полиции», тут есть где разыграться фантазии (ввиду отсутствия конкретики в данной норме права). То ли похож гражданина на предполагаемого преступника. То ли у сотрудника полиции по каким-то неведомым причинам появилось мнение о возможности подозревать гражданина в совершении чего-то такого, что находится за гранью законного. Был бы, как говорится, повод. Вернее, основание. Главное тут – понять: при невозможности досконального регулирования всех многообразных случаев такое требование важно понимать как вторжение в личную жизнь того или иного гражданина.
Законодатель предусмотрел закрепление за сотрудниками права попросить граждан покинуть некое определённое место, которое связано с совершением в этом месте преступления, правонарушения, происшествия и с необходимостью задокументировать данные ситуации. Столь же законными являются требования полицейских не допускать, выпроваживать или, напротив, оставлять граждан в каком-либо месте, если это обусловлено потребностью защиты других граждан, организаций и их имущества. Предъявляя гражданам требования разойтись (переместиться в другое место), полицейские обязаны соблюсти два условия, которые делают требования обоснованными: во-первых, нахождение в общественных местах не связано с проводимыми на законных основаниях публичных и массовых мероприятий; если возникшее скопление граждан создаёт угрозу их жизни и здоровью, жизни и здоровью других граждан, объектам собственности, нарушает работу организаций, препятствует движению транспорта и пешеходов.
Как можно понять, сбор граждан и обсуждение ими чего-либо могут полицейскими быть восприняты как законные, если предметом обсуждения и поводом для сбора являются общественно важные вопросы. Никак не иначе, ибо остальное оценивается как неправомерное и требующее потому прекращения.
Хочется в то верить или нет, но закон «О полиции», что называется, «подправил» статью 13 Конституции РФ, где говорится: «Граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование». При этом в Конституции нет оговорок по поводу того, что собираться допускается исключительно в установленном законом порядке. А та формулировка, которая регулирует деятельность правоохранителей, фактически развязывает им руки в силу неопределённо широкого толкования данной нормы права. И – предоставляет возможность для «разгона» любой группы людей.
Четвёртой группой случаев «соприкосновения» граждан и полиции можно назвать те, когда гражданам адресовано требование принудительного провождения в служебное помещение. При рассмотрении таких ситуаций ключевым моментом должно стать составление протокола о задержании и доставлении. Практика показывает, что неполнота закона и здесь имеет место быть, поскольку в документе не отражено, в какой момент протокол должен быть составлен. Приходится соотносить данную норму с требованиями КоАП РФ и всё того же закона «О полиции» – понимать, что составление протокола должно производиться после того, как задержание состоялось. Хотя не исключены и другие варианты по времени и по ситуации.
Пятую группу случаев задержания образуют те из них, когда граждан, находящихся в общественных местах в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения доставляют в медицинские организации. Но нередко происходит так, что по каким-либо причинам правоохранители «забывают» про второе условие, связанное с такими задержаниями. Гражданин, подлежащий задержанию и доставлению, должен находиться в таком состоянии, когда утрачивает способность к самостоятельному передвижению или ориентированию в окружающей обстановке (по-простому это состояние определяется выражением типа «не кантовать»). Опьянение и беспомощность – две дополняющие друг друга характеристики такого рода субъектов.
Закон «О полиции» предоставляет правоохранителям право проведения личного досмотра граждан и досмотра их личных вещей (на условиях, отражённых в статье 27.7 КоАП РФ). Проведение досмотра диктуется исключительно необходимостью обнаружения орудий совершения либо предметов административного правонарушения. При проведении досмотра обязательными являются условия: досматривающий и понятые должны быть одного пола с досматриваемым; обязательность присутствия понятых (кроме тех случаев, когда требуется обнаружить оружие); обязательное составление отдельного протокола (либо внесение записи в протокол о задержании или доставлении).
Необходимость понятых в законе поставлена в зависимость от предполагаемого предмета, который предполагается обнаружить при досмотре, – орудия или оружия. При этом оружие рассматривается как часть орудия.
Важным представляется отметить, что в КоАП РФ имеется норма о недопустимости конфискации охотничьего оружия, боеприпасов и других дозволенных орудий охоты (рыболовства) по отношению к тем лицам, для которых охота (рыболовство) является основным законным источником средств к существованию.
В судебной практике сложился подход, при котором к орудиям преступления причисляются все предметы, которые были использованы преступником для достижения общественно опасной цели. При этом не имеет значения основное назначение предмета. Получается, что орудие преступления включает в себя предмет преступления.
Если уж признавать государство «правовым», то установление правильного порядка и правового подхода к административным действиям может предполагать включение понятых во все случаи. Логика подобного развития права основывается на том, что понятой рассматривается как незаинтересованное лицо, которое удостоверяет: факт проведения досмотра и необходимые действия были произведены. Более того, при возникновении каких-то ситуаций понятой может делать замечания по таким действиям.
Если вернуться к вопросу о «соприкосновении» полицейских и граждан, то необходимо дать правовую оценку некоторых случаев, которые расцениваются как безотлагательные. При этом речь идёт о предоставлении сотруднику полиции средств связи и говорится о беспрепятственности (невозможности отказать). Куда более щекотливой может оказаться ситуация, когда рассматривается вопрос об использовании полицейским транспортных средств, принадлежащих другим лицам (всё же стоимость самого дорогого смартфона или даже айфона – куда ниже стоимости автомобиля). Если в законе говорится об «исключительных» случаях (при них предоставляется возможность использовать транспортные средства), то трудно «несведущим гражданам» отличить, чем же безотлагательный случай отличается от случая исключительного. Но одно обнадёживает: в законе говорится о праве граждан на возмещение расходов и даже материального ущерба.
Как бы всё ни было, но забытая многими фраза о том, что «моя милиция меня бережёт», так, похоже, и останется деталью минувшей эпохи.
Георгий Кулаков
