О жестокости и насилии, в том числе о домашнем насилии
Сеть недавно «взорвало» видео об издевательстве над девочкой в детском саду в Ярославле. Дети по ней ходили, ее пинали. А кто-то просто снимал это из окна.
Как могли эти милые ангелочки вести себя так бесчеловечно? Дети становятся людьми, в том смысле, который мы вкладываем в это слово, со всеми социо-культурными примочками, не сразу. Изначально, человеческий детеныш – животное, которое может жить максимум в стайных обществах. Если ребенка не научить, он даже не сможет ходить прямо, на двух ногах. Только после воспитания/обучения нам прививаются нормы поведения, которые делают возможным скрыть подальше инстинкты и жить в человеческом обществе. Хотя инстинкты, что бы мы не говорили, все равно довлеют в реакциях и поведении. И иногда прорываются во взрослой жизни.
На днях видео об издевательствах над заключенными в Екатеринбурге выдали за издевательства над расстрелявшим военную часть «срочником» Рамилем Шамсутдиновым. На виде запечатлено, как человека заставляют окунуть бритую голову в клозет, своевременно в него помочившись. Заставлять макать голову в чистый клозет ведь бессмысленно. И можно было спутать – интерьеры одни и те же. Военные части с колониями очень схожи, что и заставляет их население вести себя одинаково.
Модное слово буллинг появилось относительно недавно, а вот явление существовало всегда. Особенно в закрытых коллективах. Обычно психологи сравниваю закрытый коллектив со стаей по ее строению именно применительно к буллингу. Так, есть – вожак, который инициирует травлю, есть свидетели – другие члены группы, не принимающие активное участие в травле, но молчаливо ее поддерживающие и ключевое звено этой ролевой игры – жертва.
Конечно, буллинг возможен только в коллективах закрытого типа – в закрытых пространствах и за закрытыми дверями. Там, откуда жертве не убежать, там, где некому ее защитить – школа, армия, места лишения свободы, семья. Вы слышали, например, о случаях буллинга на работе или в ВУЗах? Нет. Там нет такого ощущения безысходности, там нет обязанности находится.
Представители человеческого вида могут быть очень жестоки. При этом для жестокости может и не быть связи с необходимостью для выживания. Близко к нам в этом отношении находятся крысы, которые без особой причины могут, например, скооперироваться и сдирать кожу со своих собратьев, которые находятся на своеобразном социальном дне.
Вроде бы ситуация понятна – меньше закрытых групп, больше прозрачности происходящих в них процессов. Но наше государство делает все, чтобы увеличить число таких коллективов, сделать границы жестче. Формат такого насилия выходит уже на мета-уровень, на уровень всего российского общества, когда полиция начинает избивать беззащитных и невиновных граждан. Это одна из главных проблем нашего общества – мы не ценим человеческую жизнь и человеческое достоинство, а значит и получаем то государство, которое заслуживаем.
Ну ясно же – давайте переводить армию на контрактную основу, давайте сажать меньше людей, а лишение свободы делать прозрачным, что-то будем делать со школами. В нашем обществе и так чрезвычайно высок уровень насилия. И это такая же насущная проблема, как и пресловутые образование со здравоохранением, она также влияет на уровень жизни и продолжительность.
Еще обсуждается видео циркового представления с мишкой, который захотел, как и упомянутый Рамиль Шамсутдинов, покончить с несправедливостью этой жизни, издевательствами и показал гандонам кузькину мать.
В своей жестокости человек не жалеет не только себя, но и представителей других видов. И это как раз тот пример, когда проявляемая жестокость не связана с выживанием. Зоозащитники скажут лучше меня, животные находятся в ужасных условиях что в цирке, что в зоопарках. А методы дрессировки и вовсе изуверские.
И на этом фоне, господа Запашные заявляют, что постройка центра цирка Дю Солей в России скажется на отечественном цирковом бизнесе. Тот момент, когда не просто изверги, а неконкурентноспособные изверги. В то время, когда многие страны отказываются от использования животных, мы и здесь только ужесточаем условия жизни.
Еще одним закрытым коллективом является семья. Так, снаружи совершенно неизвестно, что происходит внутри ячейки общества, а сор из избы выносить тоже не принято в виду патриархального уклада семейной жизни. На Кавказе у нас ислам со своими патриархальными ценностями, а в остальной России православный домострой.
21 октября, казалось бы лед тронулся, прошли слушания по законопроекту «о профилактике семейно-бытового насилия», проект закона внес СПЧ. Законом устанавливается, что является семейно-бытовым насилием, какие бывают виды, какие инструменты может применить общество и государство по предотвращению и недопущению оного. По заявлениям авторов все описанные инструменты не являются наказаниями, так как не имеют карательного характера.
Насилие может быть не только физическим, но и психологическим, экономическим и сексуальным. Я, как человек обычного пролетарского происхождения, знаю примеры всех видов насилия, кроме последнего. И вроде бы, ну, хороший законопроект. Мы вроде бы вводим в закрытый коллектив незримую внешнюю силу, которая сдерживает стороны от животных инстинктов, делает коллектив прозрачным и более открытым к внешнему воздействию, ведь стороны сами не могут ничего сделать. Это специфика семейных отношений – они настолько близкие, что там смешивается все, ни жертва, ни агрессор не могут остановить это. Поэтому и семейное право такое специфическое, большая часть отношений просто не регулируется в виду невозможности оного. Поэтому и нужна внешняя сила, беспристрастная, которая может помочь сторонам сделать паузу, дать разрядку.
Но в обществе началось «бурление говн». Вопить начали все, даже те, кто скрепами (в самом гадком смысле этого слова) не был заражен. Говорили о разрушении института семьи, ювенальную юстицию и вообще о том, что во власти представители ЛГБТ. Конечно, главный аргумент против – охранные ордера, которые вводятся законопроектом и которые представляют собой документ, который не дает агрессору приблизится к жертве ближе определенного расстояния. По логике несогласных, охранные ордера могут дать жертве власть над имуществом – выгнать агрессора из квартиры или продать имущество, шантажировать детьми и прочее. Хотя об этом законопроект вообще не говорит – не читал, но осуждаю. Особенно активно стали обсуждать законопроект представители Мужского движения. Ведь по традиции жертвами являются женщины.
Но представьте – вы средний мужчина или немного щупленький. Множество женщин могут быть сильнее вас физически, экономически или эмоционально. Вы совершенно безоружны перед женщиной – бить ее нельзя, исходя из общественных устоев и личных установок. Что же вам делать, если драгоценная супруга бьет вас? А если выпьет, может делать это еще более жестко. А если она устраивает вам эмоциональный террор? Который может быть болезненней чем физическое насилие, например, газлайтит. А если она вас насилует каждый вечер в особо извращенной форме своими огромными игрушками? А если деньги отбирает?
Радуйтесь мужчины, теперь вы сможете противостоять насилию над вами. Ведь законопроект гендерно не разграничивает жертву и агрессора. И не только для женщин он принимается.
Но шутки в сторону, противников законопроекта тоже можно понять – никто не может обещать, что вводимые институты действительно будут работать адекватно. Особенно в наших правоприменительных условиях. Но вводить закон нужно, исходя из статистики, а потом, уже исходя из правоприменительной практики фиксить его положения.
Видеоверсия: