Новое величие нежелательных организаций
Потихоньку копятся кейсы о работе «правоохранительных» органов и новом величии нежелательных организаций. Кейсы страшные о том, как машина принуждения ломает жизни, как похрустывают косточки попавших под каток, во многом, случайных людей.
Только-только мы праздновали декриминализацию статьи 282 УК, как «ожили» другие статьи УК, например, статья 284.1 УК РФ («Деятельность нежелательной организации»). Недавно открыли первое дело за несколько лет существования этой статьи. Эксперты говорят, что законодательство о «нежелательных» организациях принималось специально под Открытую Россию и в качестве устрашения активистам этой самой нежелательной организации. И мы им, конечно же, поверим.
Так, 21 января 2019 года на активистку Открытой России Анастасию Шевченко завели уголовное дело и обвинили в участии в деятельности нежелательной на территории РФ организации. А это не отечественное движение Открытая Россия (незарегистрированное, но действующее общественное объединение), а зарегистрированная в Великобритании Open Russia Civic Movement (по крайней мере, такое название указано в материалах прокуратуры, однако, по некоторым данным, организации под таким названием зарегистрировано не было).
Но, в общем-то, процессуальные ошибки мало кого волнуют в политических делах. Кровожадное дело Анастасии Шевченко никого бы не заинтересовало, пока состояние ее дочери-инвалида не ухудшилось в ночь на 30 января (обструктивный бронхит). Стоит сказать, что инвалидность дочери госпожи Шевченко носила тяжелый характер, она постоянно проживала в специальном пансионате и не узнавала родных. И вот 31го января Алина умирает. Следователь дает разрешение посетить дочь и привезти лекарства – но достаточно поздно.
В этой ситуации парадокс. Да, решение суда о домашнем аресте и решение следователя задержать госпожу Шевченко – людоедское, никто не спорит. Но формально закона он не нарушил. Не существует нормы, по которой правоохранительные органы обязаны отпускать матерей к больным детям. В этом жуткая драматичность, но такая ситуация не нова и такое происходило на протяжении всей истории государства российского (и не только его).
Кстати, законопроект об обязанности временно отпускать обвиняемых при некоторых обстоятельствах вносился в ГД, но не был принят. Рассматривался он в феврале 2018 года. И в начале 2018 года он никому из элит не был нужен, не нужен он властям и сейчас. Хотя, не понимать, что принятие такого закона немного подняло бы рейтинг парламентариев, для них недальновидно.
1 февраля в Ростове-на-Дону прошла акция в поддержку Анастасии Шевченко. 10 февраля акции прошли уже в десяти городах (в Москве пришло более 1 000 человек), пикет назвали Марш материнского гнева. Были задержания, были провокаторы. Напомню, что в прошлом году прошел Марш матерей в поддержку фигурантов Нового величия. Мы уже обсуждали, что чтобы вывести женщин среднего возраста на улицы, нужно очень постараться. И стараются, никаких замечаний к работе органов.
Второй кейс, еще длящийся и резонансный – дело «Нового величия». 31 января фигурантам дела предъявили обвинения по частям 1 и 2 статьи 282.1 УК (организация экстремистского сообщества и участие в нем). Как и было спрогнозировано, ввиду специфики уголовного процесса и карательной направленности – заведенное дело должно дойти до суда, а если дело пришло в суд, то на оправдательное решение надеяться не приходится (0,02% в общей массе).
Мы можем надеяться на условные сроки. Но условный срок такое себе утешение, особенно, если человек уже натерпелся в СИЗО. Да и какой условный срок может быть, если человек по факту невиновен? Но пока, условный срок это реальный инструмент для судей, которые, вынося обвинительное решение, сами понимают его неправосудность.
