Александр Мень: Милосердие – то, к чему мы призываем. Фраза актуальная сегодня. Дело Котова
Если даже и нет, то, определённо, позиции «рядовых» и подход церковных иерархов к происходящим сегодня в общественно-политической жизни России событиям отличаются весьма существенно. На такую мысль наводит опубликованный на днях в Facebook протодиаконом Андреем Кураевым рассказ клирика храма Покрова Божией Матери Марка Мазитова из города Мегион Ханты-Мансийского автономного округа. Мазитов был отстранён от службы, как указал телеканал «Дождь», без объяснения причин. Хотя, видимо, нет дыма без огня: некоторое время назад клирик поставил подпись (наряду с ещё 181 церковнослужителем Русской Православной Церкви из России и даже зарубежья) под открытым письмом в поддержку фигурантов «московского дела», обнародованным 18 сентября т.г.
Судя по повествованию священника из Ханты-Мансийской епархии, события произошли 24 сентября. После того как Марк Мазитов завершил богослужения, его вызвали в приёмную прихода, где он служил. Там ему «выдали распоряжение владыки об освобождении от послушания на приходе и вообще с епархии». Какого-либо объяснения причин дано не было. Это действие было тем более странным, поскольку Мазитов находился в Мегионе в командировке. Пребывание в таком статусе должно было продлиться по 18 декабря, после чего, как ожидалось, клирик мог быть принят в штат епархии. Но случилось всё совсем иначе. Оказывается, до этого «был не очень приятный разговор с референтом владыки по нашему письму, то в принципе понятна причина такого решения архиерея. Был выбран самый лёгкий путь – избавиться от человека».
На момент публикации сообщения сайтом телеканала «Дождь» под письмом в защиту обвиняемых по «московскому делу» стояли подписи 182 священнослужителей РПЦ. И было известно, что один из подписантов (клирик самарского храма Казанской иконы Божьей Матери) вынужден был написать объяснительную по поводу поддержанной им позиции. Факты давления на священников, имевшие место в регионах, отразила и «Новая газета».
Против несоразмерности наказания, за дополнительную ответственность власти
Как уже раньше говорилось, 18 сентября т.г., на следующий день после подписания «Открытого письма священнослужителей в защиту заключённых по «московскому делу»», портал «Православие и мир» обнародовал это послание.
Говоря о необходимости применения наказания, соразмерного нарушению закона, о том, что власть «накладывает на человека дополнительную ответственность, а не освобождает от неё», священники (важно подчеркнуть: каждый от своего имени!) выразили убеждение «в необходимости пересмотра судебных решений в виде тюремных сроков, присуждённых ряду фигурантов «московского дела»».
Так, указывая на «беспрецедентно жестоком наказании» Константина Котова, священники обратили внимание на то, что этот осуждённый не совершал «никаких насильственных действий ни в отношении представителей власти, ни других граждан». А «вся «преступная» деятельность этого человека заключалась в заступничестве за других заключённых, при этом исключительно мирными средствами». Священнослужители РПЦ подчеркнули принципиально важное обстоятельство: в числе изъятых у Котова вещественных доказательств имелся «самодельный плакат со словами протоиерея Александра Меня «Милосердие – то, к чему мы призываем» и призывом к обмену пленными с Украиной». Актуальность цитируемых слов убитого 29 лет назад отца Александра (преступление до сих пор не раскрыто) нисколько не меньше, чем тогда, в 1990-м.
С недоумением подписанты восприняли отказ судьи «приобщить к делу видеозапись, доказывающую невиновность Константина Котова и противоречащую показаниям полицейских, которые повторяют друг друга дословно». При этом они гневно, с цитированием Священного Писания, оценили лжесвидетельство, которое «делает человека соучастником суда над Спасителем, который был также основан на показаниях лжесвидетелей».
Подписавшие открытое письмо священники выразили надежду на снятие обвинений с фигурантов дела в насильственных действиях, на их скорейшее освобождение. (Упоминавшийся в письме Алексей Миняйло, которого авторы послания охарактеризовали как «православного человека, активно вовлечённого в социальную и благотворительную работу», в настоящее время уже освобождён).
Священники обозначили, что категорически выступают «против любого проявления насилия как со стороны демонстрантов, так и со стороны представителей власти, обязанность которых – обеспечивать безопасность граждан, включая самих демонстрантов».
Суд или судилище?
Немаловажно заметить, что недоумение подписантов вызвали приговоры суда. Если сравнивать эти судебные акты с другими, вынесенными российскими судами «обвиняемым в более тяжёлых преступлениях», то последние оказываются на поверку «гораздо более мягкими приговорами», чем те, которые вынесены в отношении фигурантов «московского дела».
182 священника (местами их служения являются города и веси не только России, но и целого ряда зарубежных стран – Германии, Испании, Бельгии, Австрии, Гонконга и некоторых других) заявили о своей позиции. Они считают, что «наказание должно быть соразмерно нарушению закона, а власть накладывает на человека дополнительную ответственность, а не освобождает от неё. В противном случае само правосудие превращается в насмешку и «массовый беспорядок»».
Выражая надежду на то, что «российские граждане будут жить с доверием к судебной системе, которая будет справедлива и беспристрастна независимо от социального, экономического и политического статуса подозреваемого или обвиняемого», подписавшие открытое письмо чётко и однозначно заявили об отношении к суду как таковому. Он «должен быть способным защитить гражданина от произвола исполнительной власти и силовых структур, в противном случае само его существование превращается в декорацию и формальность».
Одумайтесь, православные!
Обращаясь к людям, облеченным судебной властью и несущим службу в силовых структурах нашей страны, священнослужители апеллируют к тому, что многие из них «крещены в Православной Церкви и считают себя верующими людьми». Указывают на недопустимость репрессивного характера судебных разбирательств и использования судов в качестве «средства подавления несогласных», а также неоправданной жестокости в применении силы.
Легко понять, да и согласиться с подписавшими цитируемое «Открытое письмо…», выразившими обеспокоенность тем, что «вынесенные приговоры в большей степени похожи на запугивание граждан России, чем на справедливое решение в отношении подсудимых». Действительно, «на запугивании нельзя построить общество свободных, любящих друг друга людей».
Завершается же послание призывом, адресованной ко всем россиянам, – «к усиленной молитве о заключённых и о тех людях, в руках которых оказалась их судьба, о России, её властях, воинстве и народе. Пусть Бог благословит всех нас Своим миром и подаст нам силы и решимость уважать и любить друг друга».
Обращение отцов церкви – не просто призыв ради призыва. Оно подкреплено и практическими действиями. К примеру (его привёл телеканал «Дождь»), 27 июля, когда в Москве проходил несогласованный митинг за свободные выборы, клирик храма Космы и Дамиана в Столешниковом переулке не только укрыл протестующих, но и помог им обработать раны и предложил помолиться.
Чем пастырское слово отзовётся?
В какой-то мере, вероятно, можно признать, что общественное мнение (включая то, что почти две недели назад было выражено церковнослужителями) повлияло на умонастроение властей, в том числе – и судейского корпуса. Хотя до полного торжества законности и справедливости, наверное, всё ещё остаётся «дистанция огромного размера». Такая оценка напрашивается, в частности, по результатам изменения приговора Павлу Устинову Мосгорсудом. Как отметило «Радио Свобода», «коллегия суда определила изменить категорию преступления с тяжкой на среднюю и смягчить наказание»: если первоначально государственное обвинение запрашивало замену наказания на условный рок в три с половиной года, сам Устинов и сторона его защиты настаивали на оправдательном приговоре, то Мосгорсуд постановил – назначить ему один год лишения свободы условно. Т.е., с одной стороны, минимизировал санкцию, но с другой – подтвердил вывод суда первой инстанции о виновности осуждённого.
Важно отметить и другое. Заседание по делу Устинова было перенесено с предыдущей недели на текущую, и суд решил изучить ходатайство сторон о приобщении видео, которые были деланы во время его задержания корреспондентом телеканала «Дождь» Василием Полонским и сотрудником Amnesty Intrenational Олегом Козловским. По замечанию «Радио Свобода», на записях было видно, «что перед задержанием Павел Устинов ничего не делал и смотрел в телефон». При этом показательной видится позиция стороны обвинения: прокурор полагает, что «записи не опровергают вину Устинова». А судья, оглашая решение, постановила удовлетворить в полном объёме дополнения защиты и обвинения. Для этого предполагалось исследовать видеозапись – по настоянию представителей подсудимого – и проверить заключения экспертов (справедливости ради нужно признать, что выводы их оказались противоположными). Потерпевший (росгвардеец Лягин) настаивал на виновности Устинова, но не видел оснований для реального срока лишения свободы.
На момент подготовки данного материала к печати было известно, что Никите Чирцову суд продлил срок содержания под стражей, Сергею Фомину – срок домашнего ареста. Вопрос о рассмотрении апелляции на приговор Ивану Подкопаеву к этому же времени решён не был. Другое важное обстоятельство заключается в том, что отпущенный из СИЗО до апелляции Павел Устинов «выразил поддержку родственникам других осужденных и обвиняемых по «московскому делу». «Я не останусь в стороне и буду поддерживать их всеми возможными способами», – сказал Устинов. Он принял участие в пикетах у администрации президента, развернув плакат с именами осуждённых, включая собственное». Так описало действия Устинова «Радио Свобода».
Говоря же об общественном резонансе, который вызывает «московское дело», это же СМИ, сославшись на публикацию интернет-издания Republic, обратило внимание на весьма колоритное обстоятельство: «…Поскольку общественно-политическая обстановка в стране изменилась, а решение об освобождении Устинова принимали в администрации президента, судью не будут наказывать, хотя обычно отмена приговора в вышестоящей инстанции – это удар для карьеры судьи».
Понравилась статья? Поддержите нас:
Или расскажите в социальных сетях:
