Не так давно обнародована точка зрения представителя Министерства здравоохранения РФ: возможность использовать детей в качестве доноров органов и тканей ни в коей мере не угрожает находящимся в детских домах воспитанникам. Однако многие эксперты считают совершенно иначе. И для их позиции есть вполне серьёзные основания.
В законе, где прописаны условия детского донорства, содержится весьма примечательная оговорка. Операции по изъятию и пересадке органов и тканей, если речь идёт о детях, могут производиться при наличии согласия родителей «умершего ребёнка» либо при отсутствии отказа в течение двух (!) часов.
В интернете уже обнародована позиция заместителя председателя комитета Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по охране здоровья Олега Куликова. Парламентарий выразил согласие с подходом, которого придерживаются сторонники изъятия органов у несовершеннолетних. Смысл этого предельно понятен: далеко не у каждого тяжелобольного российского ребёнка есть шанс пройти лечение в какой-либо зарубежной клинике (это требует, как правило, немалых, если не сказать «колоссальных», средств), что даст им возможность надеяться на выживание. Зачастую сбором средств для оказания помощи таким юным пациентам занимаются благотворительные организации (хотя бывают, и нередко, случаи, когда под видом того или иного «фонда» злодействуют мошенники, «разводя» на деньги пользователей интернета или абонентов компаний мобильной связи). А государство… позиция государства, как можно понять, такова, что оценка его и его представителей вполне «вписывается» в состав того преступления, которое предполагает ответственность за оскорбление власти.
Что же по этому поводу думают «в народе»? Насколько надуманными (или, напротив, обоснованными, видятся страшилки и пугалки по поводу того, что внутренности пациентов стали предметом торга между трансплантологами и медицинским персоналом разных клиник?
Православный портал «Москва – третий Рим» по этому поводу привёл высказывание координатора общественного комитета по защите традиционных и конституционных прав граждан от автоматизированной обработки персональных данных и электронной идентификации, руководителя рабочей группы по защите семей и детей от деструктивных ювенальных, электронных технологий при Московской городской Думе Николая Мишустина. Этот общественник приводил данные о произошедшем некоторое время назад в Приморском крае. Там, по словам Мишустина, произошло из ряда вон выходящее событие: десятки женщин лишились новорожденных детей в родильных домах – беременным были поставлены уколы со снотворным, а после пробуждения эти женщины обнаружили, что им (без их согласия!) были сделаны хирургические операции по поводу кесарева сечения. Если верить этой информации, врачи сообщали пациенткам о том, что их дети якобы рождены мёртвыми. При этом Николай Мишустин утверждал, что у этих женщин беременность протекала без аномалий и патологий, и это никак не увязывалось с возможностью летального исхода. Первоначально после таких событий так и не ставшие роженицами обращались в прокуратуру (тщетно: как заявил Мишустин, заявления приняты от них не были), а потом сталкивались с угрозами в свой адрес.
На том фоне, когда у родителей запрашивают информацию о детях, включая сведения о состоянии здоровья несовершеннолетних, и мотивируют эти запросы потребностью формирования электронных медицинских карт, возникают у людей и далеко не радостные мысли. В том числе – и о том, что подобные данные (они, между прочим, составляют медицинскую тайну и должны охраняться по закону!) могут «утечь налево». Попасть в руки «чёрных трансплантологов».
Интерес к России, вернее – к возможности донорства, может найти не очень сложное, но весьма тревожное объяснение. По информации в интернете, только в одних США количество нуждающихся в донорских органах – свыше 200 тысяч человек. Многонаселённые Китай и Индия выручить едва ли могут: различие в генотипе населения чаще всего делает неприемлемыми предложения из этих стран. Чего не сказать о российском «рынке».
При постоянном увеличении спроса на донорские органы и имеющих место случаях «утечки» медицинской информации возникают вполне обоснованные опасения. Несложно допустить (хотя бы теоретически) такую схему, когда может быть, к примеру, подстроена дорожная авария с жертвой-школьником, после которой через два часа, отпущенные законом, у погибшего – на законном основании – могут быть изъяты вожделенные органы. О том, что тревога далеко не беспочвенна, свидетельствует дело, дошедшее аж до ЕСПЧ: попавшая в ДТП дочь семьи Саблиных умирала в реанимации, там безотлучно находились её родители, однако факт изъятия у девушки жизненно важных органов стал известен им из акта о вскрытии.
В связи с этим важно подчеркнуть, что нормативно-правовая база фактически развязала руки специалистам в области трансплантологии. В соответствии с ведомственными инструкциями объявить умершим возможно тогда, когда пациент в течение 10 минут не подаёт признаков жизни. И констатация смерти головного мозга при этом совершенно не требуется. Достичь такого состояния, особенно, если дело касается ребёнка, для опытного медика труда не составит: «достаточно» одной инъекции какого-либо препарата, обездвиживающего пострадавшего, и…
Несложно предположить (а кто скажет, что предположение не найдёт подтверждения?), что в положении самых незащищённых окажутся дети-сироты. Не секрет, что лёгкость в оформлении усыновления таких ребят «за рубеж» диктовалась бытовавшей практикой постановки детям диагнозов – вплоть до инвалидности. И это открывало широкий простор для коррупционных сговоров.
Если закон о «презумпции согласия» получит распространение, то впору ожидать размаха активности «чёрных трансплантологов». И потока «несчастных случаев», которые могут оказаться на поверку прикрытием убийств.
Противники ювенальной юстиции в России высказывают опасение и о том, что может сложиться практика изъятия по надуманным предлогам детей из малообеспеченных семей.
В нашей повседневности порой приходится сталкиваться с такими явлениями, как после обращения к «скорой помощи» (увы, она далеко не всегда так скора, как требует законодательство об обязательном медицинском страховании) и до прибытия бригады медиков родственникам пожилых граждан звонят представители «ритуального сервиса». С предложениями услуг. А если закон о «презумпции согласия» будет принят в том виде, каким он предстаёт на проектной стадии, несчастье с ребёнком станет поводом для проявления активности трансплантологов.
Георгий Кулаков